Сейчас есть запрос в обществе на то чтобы процедуры банкротства носили больше реабилитационный уклон, в действующей процедуре банкротства стимулов к реабилитации не так много ни у должника, ни у кредитора, заявил замминистра экономического развития Николай Подгузов в ходе сессии, посвященной проблемам банкротства на Красноярском экономическом форуме.
«Когда страна вступала в рыночную экономику, банкротство было инструментом устранения с рынка дефолтных собственников и перераспределения собственности, сейчас для экономики важно повышение качества и количества реабилитационных процедур, которые позволяют сохранить работающие бизнес-единицы, налоговые потоки и рабочие места», — отметил Н. Подгузов.
Процедура финансового оздоровления более важна кредитору, чем должнику, считает начальник Управления обеспечения процедур банкротства Федеральной налоговой службы Константин Чекмышев, объясняя это тем, что сейчас кредиторы получают только 3% предъявляемых требований. Он также отметил важность введения неотвратимой ответственности для лиц, которые злоупотребляют своими правами, а именно контролирующих лиц. «Практика привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности работает в зале суда, но не работает в виде получения денег на расчетный счет кредитора», — заявил К. Чекмышев.
С необходимостью повышения ответственности должников согласился председатель экспертного совета Центра проблем банкротства Алексей Юхнин, который отметил, что «сейчас законодательство о банкротстве не выстраивает стимул: либо плати, либо иди в нормальную реструктуризацию, либо иди в банкротство». По словам А. Юхнина, в других странах вопрос ответственности за недобросовестные действия решается профессиональным сообществом, например, в Чехии в Торговой палате решили, что тех, кто не заплатил ничего кредиторам, не существует как директоров.
Среди направлений совершенствования реабилитации — сокращение количества процедур, считают эксперты. Для тех 70% должников, которые ничего не выплачивают кредиторам, нецелесообразно тратить время на процедуру наблюдения, сроки которой составляют около 170 дней, считает А. Юхнин. «Можно рассматривать разные варианты: конкурсное производство вводится по умолчанию, финансовое оздоровление — только по заявлению должника, и, например, под обеспечение, внешнее управление — по заявлению кредитора с предоставлением доказательств возможности восстановления. Наблюдение должно вводиться не более чем в 5% дел в тех случаях, когда не очевиден ни суду, ни кредиторам выбор той или иной процедуры», — считает А. Юхнин.
На целесообразность сокращения количества процедур указала и Татьяна Кузьмина, вице-президент – начальник юридического департамента Газпромбанка, которая считает, что назрела необходимость интеграции трех процедур: наблюдения, финансового оздоровления и внешнего управления в одну единую процедуру реабилитации, позволяющую реструктурировать предприятие, дать возможность наладить производство и бизнес.
Эксперты указывают на важность защищенности обеспеченных кредиторов. «В процедурах реабилитации необходимо сохранить гарантии обеспеченным кредиторам. Например, тем кредиторам, чьи требования обеспечены имуществом, не находящимся в производстве, разрешить его реализовать», — считает Т. Кузьмина. Также важно разделить кредиторов третьей очереди на классы, выделить отдельно обеспеченных кредиторов, для того чтобы при принятии решений по плану оздоровления учитывались голоса каждого класса, а не так как сейчас, когда во внешнем управлении план утверждается большинством голосов, добавляет она.
Законопроект «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и иные законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования реабилитационных процедур» прошел оценку регулирующего воздействия, сообщил Н. Подгузов.