Как 17-й ААС опередил ВС в деле о единственном жилье банкрота

ИЛЛЮСТРАЦИЯ: ПРАВО.RU/ПЕТР КОЗЛОВ

Верховный суд продолжает активно рассматривать подобные споры. На этот раз Экономколлегия изучала разбирательство, где кредиторы хотели переселить должника из дома площадью 600 кв. м. в квартиру размером 30 кв. м. На заседании стороны обсуждали меняющуюся практику, спорили о добросовестности банкрота и выясняли целесообразность размена. Решение пока не принято, но единственная «загвоздка» в нем – процессуальная.

Экс-учредитель «ПГ-Генерация», бенефициар промышленной группы Валерий Лаптев владел несколькими объектами недвижимости: квартирой в самом центре Лондона и домом в городе Березовский Свердловской области площадью 600 кв. м с 5 624 кв. м земли. В апреле 2017 года Сбербанк инициировал его банкротство. Спустя пять месяцев зарубежный актив по соглашению о разделе имущества отошел бывшей жене бизнесмена – Ольге Степаненко. А еще через два – Лаптева признали банкротом.

Его финансовый управляющий Татьяна Шулякова оспорила передачу лондонской квартиры Степаненко. Суды обязали экс-супругу вернуть имущество в конкурсную массу. Дом же в Березовском кредиторы решили продать, а взамен банкроту предоставить площадь поскромнее – 30 кв. м. Степаненко и Лаптев обжаловали это решение в суде, попросив исключить особняк из конкурсной массы как единственное жилье.

Первая инстанция встала на сторону кредиторов. Она решила, что Лаптев специально пытался избавиться от квартиры в Лондоне, чтобы «роскошный» дом получил исполнительский иммунитет. Но решение АС Свердловской области не устояло в апелляции. В России пока нет четкого алгоритма продажи единственного жилья, нет критериев разумности или роскошности, поэтому дом площадью 600 кв. м нельзя включить в конкурсную массу, а должнику предоставить недвижимость поменьше, указал 17-й ААС. Кассация с ним согласилась. После этого финансовый управляющий и банк ВТБ (один из кредиторов) обратились в Верховный суд (№ А60-14265/2017).

«Резкая смена подходов»

Первым на заседании выступил представитель финуправляющего Алексей Филиппов. Он напомнил, что за последнее время практика по замещающему жилью поменялась дважды. Когда дело Лаптева рассматривала первая инстанция, замена была возможна, но следовало учитывать добросовестность должника.

Затем Верховный суд принял определение по делу Дмитрия Стружкина, запретив переселять банкрота из единственного жилья (№ А71-16753/2017). Когда вопрос о размене дома Лаптева дошел до апелляции, 17-й ААС сослался на свежую позицию ВС и отменил акт первой инстанции. «Фактически апелляция сказала: мы понимаем, что должник вел себя не очень хорошо, но обратить взыскание на единственное жилье не можем. То же самое было в кассации», – рассказал Филиппов.

А через два месяца после этого Конституционный суд принял Постановление № 15-П, в котором допустил размен дорогого жилья на недвижимость подешевле и предписал изменить законодательство для закрепления такой возможности. «Произошла резкая смена подходов», – констатировал представитель финуправляющего.

Недобросовестность должника

Затем Филиппов перешел к доводу о злоупотреблениях со стороны Лаптева. По его словам, у должника было не два, а три объекта недвижимости. Помимо квартиры в Великобритании ему принадлежала усадьба, записанная на Степаненко. При этом, как установил Высокий суд Лондона, бывшая супруга Лаптева «не обладала финансовой самостоятельностью». То есть фактически недвижимость купила не она, а Лаптев, пояснил Филиппов. После того, как Степаненко узнала о банкротном деле, она продала усадьбу.

«Куда делись вырученные деньги, неизвестно», – подчеркнул выступающий.

«Недвижимость покупали в ипотеку. Степаненко продала ее за £4,6 млн [466 млн руб.]* и погасила долг перед банком – £3,6 млн [364,75 млн руб.]*», – пояснила представитель Лаптева Наталья Лаврентьева.

«Где оставшийся £1 млн [101,32 млн руб.]*?» – уточнила председательствующая Екатерина Корнелюк.  

«На счете Степаненко. ВТБ с этим вопросом сейчас разбирается».

По словам Филиппова, сам Лаптев ни об усадьбе, ни о лондонской квартире ничего не сообщал. «Эти объекты нашел Сбербанк», – обратил внимание представитель финуправляющего. Более того, после обнаружения недвижимости суд обязал Лаптева предоставить соглашение о разделе имущества, по которому квартира в Лондоне перешла Степаненко. «Но должник так этого и не сделал. До сих пор не ясно, что именно делили бывшие супруги», – заявил Филиппов.

Он отметил, что формально дом в Березовском не является для Лаптева единственным жильем, поскольку суд признал недействительной сделку по передаче лондонской квартиры. «И представители Лаптева справедливо говорят, что недвижимость в Лондоне дороже. Но до нее сложнее дотянуться, сложнее реализовать», – подчеркнул Филиппов. По его словам, английский суд сейчас только рассматривает вопрос об установлении полномочий Шуляковой как финуправляющего Лаптева на территории Великобритании. «Потом будем выяснять, что с квартирой», – добавил он.

Но даже несмотря на то, что дом в Березовском не является единственным жильем должника, кредиторы все равно решили предоставить ему замещающую недвижимость на территории России, продолжил свое выступление представитель.  

«Были определены все параметры нового жилья, в том числе площадь. Исходя из постановления КС, Лаптеву причитаются 18 кв. м, кредиторы же согласовали 30 кв. м», – обратил внимание Филиппов.

«По вашему мнению, должник ведет себя недобросовестно. Почему тогда вы считаете нужным учитывать его интересы? Почему бы не исходить из социальной нормы?» – поинтересовалась судья Ирина Букина.

«Просто по-человечески. Мы не считаем, что человека можно взять и переселить в маленькую комнатушку», – ответил представитель управляющего.

«А выезд [за границу Лаптеву] разрешен?» – уточнила Корнелюк.

«Буквально позавчера вынесли определение о запрете», – сказал Филиппов.

Его доводы о злоупотреблениях со стороны должника в своем выступлении попыталась опровергнуть представитель банкрота. В первую очередь она отметила, что спорный дом в Березовском – это «родовое гнездо» Лаптева, добавив, что жилая площадь в нем составляет всего 168 кв. м.

После этого Лаврентьева заявила, что следует разделять недобросовестность, констатированную в деле о банкротстве по формальным критериям, и злоупотребления в «полном смысле этого слова». «Когда должники берут кредиты на компании, потом выводят деньги на себя и покупают активы», – пояснила она. Говорить о втором виде недобросовестности в нашем случае не приходится, настаивала юрист.

«Ни в одном деле о банкротстве юрлиц из группы «ПГ-Генерация» должника не привлекли к субсидиарной ответственности. Ни из одного судебного акта не следовало, что неправомерные действия Лаптева привели к несостоятельности компаний. Не установили, что какие-либо активы он приобретал за счет незаконно выведенных средств», – подчеркнула Лаврентьева.

Ей возразил Филиппов: «У нас в рамках дела о банкротстве включены требования компании «Генерация нефегазовое оборудование» примерно на 300 млн руб. Это убыток, который Лаптев причинил в результате вывода актива». Представитель финуправляющего также прокомментировал довод Лаврентьевой о «родовом гнезде». Учитывая, что недвижимость имеет такую ценность для должника, он первым заинтересован в ее покупке, заметил он.

«У нас бесследно исчез как минимум £1 млн. Это 100 млн руб. Даже если мы выставим дом за 30 млн руб., Лаптев или Степаненко смогут его выкупить. Родовое гнездо будет сохранено, а деньги поступят в конкурсную массу», – подчеркнул Филиппов.

«Овчинка выделки-то стоит?»

«А есть ли целесообразность в продаже дома? Его стоимость же несопоставима с размером требований кредиторов? Вы считаете, «овчинка выделки-то стоит»?» – спросила у представителя финуправляющего Корнелюк.

«Реестр уже действительно большой – порядка 5 млрд руб. Процентное погашение будет небольшим, но если кредиторы получат по 3-5 млн руб., это хоть как-то возместит их потери», – ответил Филиппов.

С ним согласилась представитель ВТБ Валентина Тишина. Она заметила, что спорный дом – это, по сути, единственное поступление в конкурсную массу. «Мы хотим получить хоть что-то за четыре года банкротной процедуры», – обратилась она к судьям.

По словам Филиппова, позиция КС, согласно которой принимать во внимание нужно именно процент погашения, ведет к злоупотреблениям со стороны должников.

«Такой подход фактически означает: наращивай задолженность как можно больше, потому что большой долг, оказывается, замечательно защищает твою недвижимость», – пояснил представитель финуправляющего.   

Нужно не проценты рассчитывать, а смотреть на общую сумму погашения. «Чтобы она была более-менее ощутимой, а не 3 руб.», – настаивал Филиппов.

Тарас Абрамов, представитель «Юникредит банк», еще одного кредитора Лаптева, согласился с Филипповым, что брать за основу процент погашения неверно. Но он предложил другой способ определения целесообразности размена: «Нужно сопоставлять стоимость единственного жилья с поступлениями от другого имущества». По словам Абрамова, такой подход позволит соблюсти баланс интересов должника и кредиторов.

Неожиданный поворот

После Абрамова слово взял представитель Сбербанка Дмитрий Сафонов. Он поддержал кассационные жалобы финуправляющего и ВТБ, а после удивил судей новой подробностью в деле. Сафонов заявил, что обжалуемое постановление апелляции уже отменили.

Оказывается, ВТБ вместе с кассационной жалобой в Верховный суд подал заявление в 17-й ААС о пересмотре дела по новым обстоятельствам. К последним банк, в частности, отнес принятие КС упомянутого постановления № 15-П.

«Мы не знали, передадут ли жалобу на рассмотрение Экономколлегии. Когда узнали, что заседание в ВС состоится, попросили отложить разбирательство в апелляции. Но суд все же рассмотрел заявление, отменил постановление и назначил заседание по делу на сентябрь», – тут же призналась Тишина.

«Но как 17-й ААС это сделал, если дело в Верховном суде?» – возмутилась Букина.

«Нам-то что теперь делать?» – поинтересовался мнением присутствующих судья Иван Разумов. Абрамов предложил все же отменить обжалуемый акт апелляции.

«Отменить отмененное?» – уточнила Корнелюк.

«Процессуальное законодательство этому не препятствует».

В свою очередь Филиппов предложил просто оставить в силе определение первой инстанции без отмены других актов.

Но, видимо, ни одно из этих решений не устроило судей. По возвращении из совещательной комнаты Корнелюк объявила перерыв в заседании до 25 августа, до 13:30. «Нам нужно будет определиться по процессу», – пояснила она.

* По официальному курсу ЦБ на 23 августа 2021 года.

Источник: Право.ру